Название: Дневник Дж. Падалеки
Фэндом: CW RPS
Тип: RPS
Пейринг: Дженсен Эклз/Джаред Падалеки, упоминание Джаред Падалеки/Чад Майкл Мюррей
Жанр: юмор
Ретинг: PG-13
Дисклаймер: мне ничего не принадлежит, а жаль...
Статус: заморожен
Предупреждение: плагиат с книги Хелен Филдинг "Дневник Бриджит Джонс"
25 января, среда
235 фунтов (но я набит генуэзской пищей), порций алкоголя – 8, сигарет – 400 (по моим ощущениям), калорий – 3875.
У х х х. Встреча моей мечты проходила в интимном маленьком генуэзском ресторанчике неподалеку от квартиры Чада.
– М м м... Ну, ладно. Я поймаю такси, – неловко выпалил я, когда мы после ужина вышли на улицу.
И тут он нежно убрал волосы у меня со лба, приложил руку к моей щеке и поцеловал меня, настойчиво, страстно. Потом крепко меня обнял и глухо прошептал:
– Не думаю, чтобы тебе понадобилось такси, Джей.
Как только мы очутились в его квартире, мы бросились друг к другу, как звери: обувь, одежда быстро разлетелись по всей комнате.
– Мне кажется, эти джинсы неважно выглядят, – бормотал он. – Думаю, им будет лучше полежать на полу.
Он начал расстегивать молнию, шепча:
– Мы просто хотим хорошо провести время, о'кей? Не думаю, что стоит усложнять наши отношения.
И, сделав таким образом необходимое предостережение, он продолжил борьбу с молнией. Если бы не Сэнди с её теорией запудривания мозгов и не тот факт, что я только что вылакал большую часть бутылки джина, я бы, наверное, бессильно упал в его объятия. Но при данных обстоятельствах я резко вскочил, натягивая брюки обратно.
– Вот это и есть та самая ерунда! – невнятно объявил я. – Да как ты смеешь быть таким двуличным мошенником, трусливым и безответственным! Меня не интересует запудривание мозгов! До свидания!
Это было великолепно. Надо было видеть его лицо. Но сейчас я уже дома, в состоянии полного уныния. Может, я и правильно поступил, но знаю, что будет мне наградой: я закончу свои дни в полном одиночестве, и мое хладное тело съедят собаки.
***
6 февраля, понедельник
230 фунтов (тяжелый внутренний жир совершенно испарился – загадка), порций алкоголя – 1 (оч. хор.), калорий – 1800 (хор.)
Сегодня Чад вернется в офис. Я буду гордым и холодным, буду помнить, что у меня есть внутреннее чувство гордости и я не нуждаюсь в ком-либо, чтобы чувствовать себя самодостаточным, а особенно в нем. Не собираюсь писать ему никаких посланий и вообще замечать его, что бы ни случилось.
9:30. Хм м м. Кажется, Чада до сих пор нет.
9:35. Все ещё никаких признаков Чада.
9:36. О, боже. О, боже. Наверное, он влюбился в Нью Йорке и остался там.
9:47. Или поехал в Лас Вегас и там женился.
9:50. Хм м м. Пойду, проверю, все ли у меня в порядке с одеждой и прической, на случай, если он придет.
10:05. У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я вернулся из уборной и увидела Чада, стоящего в Саймоном из отдела маркетинга у ксерокса. В последний раз, когда я его видел, он лежал на диване в полном замешательстве, пока я застегивал замок на своих джинсах и декламировал речь о запудривании мозгов. Теперь всем своим свежим и здоровым видом он будто говорил: «Я был в отъезде». Когда я проходил мимо, он бросил многозначительный взгляд на мою задницу и одарил меня широкой усмешкой.
10:30. На экране вспыхнула надпись «Вас ожидает сообщение». Нажал кнопку приема и прочитал:
Сообщение дня
Джей – холодная задница.
Чад
Я рассмеялся. Просто ничего не мог с собой поделать. Когда я обернулся в сторону его небольшого застекленного кабинета, он с каким-то облегчением и симпатией мне улыбался. Все равно не собираюсь ему отвечать.
10:35. Хотя не ответить – это как-то невежливо.
10:45. Боже, мне надоело!
10:47. Я просто пошлю ему крошечное дружеское сообщение, ничего особенного, надо же восстановить хорошие отношения.
11:00. Хи хи. Чтобы напугать Чада, я отослал сообщение от имени Сэры.
Сообщение для Чада
Довольно таки трудно достигнуть своей цели, заставляя персонал терять время на посторонние сообщения.
Сэра
P. S. Джинсы Джареда очень плохо себя чувствуют, и я отослала их домой.
22:00. Хм м м. Мы с Чадом весь день обменивались сообщениями. Но нет и намека на то, что я буду спать с ним.
Вечером снова позвонил родителям, но никто не ответил. Оч. странно.
***
22 февраля, среда
231,5 фунт, порций алкоголя – 2, сигарет – 9, выступов жира – 3 (неожиданное и омерзительное открытие: никогда раньше не сталкивался с этим фактом – сзади и на бедрах жир прямо таки выпирает под кожей. Завтра нужно возобновить подсчет калорий).
Том был совершенно прав. Я с головой погрузился в проблемы своих родителей и так устал отвечать на звонки обезумевшего от горя папы, что вряд ли вообще замечал Чада. И вот волшебный результат: он ходит вокруг меня кругами. Правда, сегодня я выставил себя полным придурком. Я заскочил в лифт, чтобы спуститься за сэндвичем, и чуть не налетела на Чада. Он беседовал с Саймоном из отдела маркетинга о каком-то футболисте, которого судья наказал за опасную игру после прострела в штрафную площадку.
– Вы слышали об этом, Джаред? – обратился ко мне Чад.
– О да! – соврал я, соображая, как бы прокомментировать данное событие. – Я считаю, что они поступили слишком строго. Конечно, нельзя играть с огнестрельным оружием, но он все же никого в результате не пристрелил, так что я не понимаю, из-за чего суд и вся эта шумиха.
Саймон уставился на меня как на сумасшедшего. Чад какое-то время тоже пристально рассматривал меня, а потом расхохотался. Он смеялся и смеялся, пока они вместе с Саймоном не вышли из лифта, а затем обернулся и произнес:
– Выходи за меня.
И двери лифта закрылись между нами. Хм м м м.
***
18 апреля, вторник
230 фунтов, порций алкоголя – 7 (о, боже), 30 сигарет, калорий (боюсь даже думать об этом), лотерейных билетов – 1 (отлично).
Вечер сразу начался плохо, когда я не увидел никаких знакомых, чтобы представить их друг другу. Нашел себе коктейль, а потом заметил Сэру, которая беседовала с Джеймсом из «Телеграф». Уверенно приблизился к ним готовый к действию, но вместо того, чтобы сказать: «Джеймс, Джаред из Нортгемптоншира, он отличный спортсмен» (я собираюсь в ближайшее время снова начать ходить в спортзал), Сэра просто продолжила беседу – которая уже сильно перевалила двухминутную отметку – и проигнорировала меня. Я какое то время послонялся вокруг, чувствуя себя полным идиотом, а затем увидел Саймона из отдела маркетинга. Ловко прикинувшись, что вовсе и не собирался вступать в разговор с Сэрой, я целенаправленно устремился к нему, приготовившись воскликнуть: «Саймон Барнетт!» в стиле Тины Браун. Однако, уже почти достигнув цели, я заметил, что, к несчастью, Саймон из отдела маркетинга разговаривает с Джулианом Барнсом. Подозревая, что мне вряд ли удастся полностью выкрикнуть: «Саймон Барнетт! Джулиан Барнс!» с требуемой радостью и нужным тоном, я нерешительно покружил возле них и начал робко отходить, но в этот момент Саймон раздраженным и высокомерным тоном (который он почему-то не использует, когда пристает ко мне у ксерокса) поинтересовался:
– Ты что то хотел, Джаред?
– Ах! Да! – я страшно перепугался, не в силах сообразить, что бы такое я мог хотеть. – Ах м м...
– Да да? – Саймон и Джулиан Барнс в ожидании уставились на меня.
– Вы не знаете, где здесь туалеты? – выпалил я.
Черт. Черт. Зачем? Зачем я это сказал? Я заметил, как тонкие, но красивые губы Джулиана Барнса тронула чуть заметная улыбка.
– А, на самом деле, думаю, они где-то там.
– Чудесно, спасибо, – пролепетал я и бросился к выходу.
Оказавшись за вертящейся дверью, я бессильно прислонился к стене, пытаясь восстановить ровное дыхание и повторяя про себя: «Внутреннее достоинство, внутреннее достоинство». Хотя это и не очень помогало, другого способа у меня не было.
Я тоскливо посмотрел на лестницу. Мысль о том, что можно пойти домой, надеть пижаму и включить телек, начала казаться мне невероятно привлекательной. Но вспомнив свои Цели на Вечер, я глубоко вдохнул через нос, пробормотал: «Внутреннее достоинство», толкнул дверь и нырнул обратно в толпу. Сэра все ещё стояла у двери и болтала со своими ужасными подругами Пигги и Арабеллой.
– А, Джаред, – обратилась она ко мне. – Ты пойдешь за выпивкой?
И Сэра сунула мне свой пустой бокал. Когда я вернулся с тремя порциями вина с «Перье», беседа была в полном разгаре.
– Должна сказать, я считаю, что это позор. В наше время целое поколение людей узнает великие произведения литературы – Остин, Диккенса, Шекспира – из телевизора!
– Да, точно. Это абсурд. Кошмар!
– Именно так. Они думают, то, что они видят, когда перескакивают с канала на канал между «Вечеринкой у Ноэля» и «Встречей с незнакомкой», – на самом деле Остин или Элиот.
– «Встреча с незнакомкой» идет по субботам, – вставил я.
– Извини? – переспросила Сэра.
– По субботам. «Встречу с незнакомкой» показывают в субботу в семь пятнадцать, после «Гладиаторов».
– И что? – усмехнулась Сэра, многозначительно взглянув на Арабеллу и Пигги.
– Эти большие телевизионные версии обычно не показывают вечером в субботу.
– Ой, смотрите, вон Дженсен! – перебила Пигги.
– Ах, боже мой, – закатила глаза Арабелла. – Он ушел от своей жены, верно?
– Я имел в виду, что, когда показывают экранизации литературных шедевров, по другим программам ничего хорошего, вроде «Встречи с незнакомкой», не идет, так что вряд ли многие станут переключать каналы.
– А, так «Встреча с незнакомкой» хороша, это ты хочешь сказать? – глумилась Сэра.
– Да, очень хороша.
– А ты понимаешь, Дженсен, что «Мидл марч» – это изначально книга, а не мыльная опера?
Ненавижу Сэру, когда она себя так ведет. Глупая старая корова.
– Ой, а я думал, что это мыльная или шампунная опера, – угрюмо заявил я, схватил целую горсть печений, которые проносили мимо, и затолкал себе в рот.
Подняв глаза, я обнаружил прямо перед собой темноволосого мужчину в костюме.
– Привет, Джаред, – поздоровался он.
Я чуть не открыл рот и не выронил оттуда печенье. Это был Дженсен Эклз. Но на нем не было свитера с ромбами а ля пожилой спортивный комментатор.
– Привет, – пробубнил я с полным ртом, пытаясь собраться с мыслями. Затем, вспомнив статью, я обернулся к Сэре.
– Дженсен. Сэра... – начал я и в ужасе замер.
Что сказать? Сэра очень противная и все свободное время занимается тем, что помыкает мною? Дженсен очень богатый, и у него экс жена жестокой расы?
– Да? – не вытерпел Дженсен.
– ...моя начальница, она покупает квартиру в Фулхеме, а Дженсен, – в отчаянии обернулся я к Сэре, – знаменитый адвокат по правам человека.
– О, здравствуйте, Дженсен. Я знаю о вас, конечно, – изрекла Сэра, как будто она была королевой матерью, а он герцогом Эдинбургским.
– Дженсен, привет, – вмешалась Арабелла, широко распахнув глаза и моргая ими как то по особенному (видимо, она считала, что это делает её очень привлекательной). – Как давно тебя не было видно! Как тебе Нью Йорк?
– Мы как раз обсуждали культурные приоритеты, – загудела Сэра. – Джаред принадлежит к тем людям, которые считают, что момент, когда на экране снова загорается надпись «Встреча с незнакомкой», ничем не отличается от монолога из «Отелло».
И она затряслась от хохота.
– Вот как. Тогда, несомненно, Джаред – знаменитый постмодернист, – улыбнулся Дженсен Эклз. – А это Майкл, – и он сделал жест в сторону невысокого стройного молодого человека, блестевшего лысиной как зеркальная поверхность, подошедшего к нему. – Майкл знаменитый адвокат по семейному праву.
У меня было такое чувство, что он надо мной издевается. Наглая сволочь.
– Должен признаться, – произнес Майкл с понимающей улыбкой, – мне всегда казалось, что людей, рассуждающих о классике, стоит заставлять доказывать, что они читали книгу, а уж затем давать им смотреть телеверсию.
– Совершенно с вами согласна, – поддакнула Сэра, издавая новые взрывы хохота. – Какая чудесная идея!
Я видел, как она старается приспособиться к мнениям Дженсена и Майкла, а вокруг стола толчется целая орава Пухов и Пигги.
– Им нельзя давать слушать мелодию Кубка мира, – хихикала Арабелла, – пока они не докажут, что до конца прослушали «Турандот»!
– Хотя, конечно, во многом, – неожиданно серьезно продолжил Майкл, как будто решив, что разговор пошел по неверному пути, – демократизация нашей культуры – вещь хорошая...
– Не считая Бенни Хилла, которого стоило утопить при рождении! – взвизгнула Сэра.
Невольно взглянув на её зад и подумав: «Чья бы корова мычала», я заметил, что Дженсен сделал то же самое.
– Но что я ненавижу, – Майкл говорил резко и весь даже перекосился, как будто выступал на диспуте в Оксбридже, – так это тот... тот самонадеянный индивидуализм, из за которого каждое новое поколение считает, что может создать мир заново.
– Но именно это они и делают, – мягко возразил Дженсен.
– Ну что ж, если ты собираешься рассматривать вещи на этом уровне... – защищался Майкл.
– На каком уровне? – удивился Дженсен. – Это не уровень, это прекрасная точка зрения.
– Нет. Нет. Извини, но ты специально твердишь ерунду, – Майкл весь раскраснелся. – Я не говорю об обновляющем деконструкционалистском свежем взгляде. Я говорю о предельной вандализации культурной структуры.
Мне показалось, что Дженсен сейчас расхохочется.
– Я лишь хочу сказать, что если вы проводите такую оригинальную, морально неустойчивую линию вроде «“Встреча с незнакомкой” – великолепная передача»... – и Майкл бросил презрительный взгляд в мою сторону.
– Да нет, просто мне действительно нравится «Встреча с незнакомкой», – заявил я. – Хотя мне кажется, было бы лучше, если бы участники сами отвечали на вопросы, а не читали эти идиотские готовые ответы с каламбурами и сексуальными намеками.
– Точно, – кивнул Дженсен.
– Правда, я не выношу «Гладиаторов». Из за них я чувствую себя неуклюжим, – добавил я. – Ну что ж, приятно было с вами поболтать. Всего хорошего!
Я стоял и ждал пальто, размышляя, насколько присутствие или отсутствие свитера с ромбами может изменить человека, как вдруг почувствовал чьи то руки у себя на талии.
– Чад!
– Джей! Что такое, почему ты так рано убегаешь? – он наклонился и поцеловал меня. – М м м м м, ты прекрасно пахнешь, – и он тут же предложил мне сигарету.
– Нет, спасибо. Я обнаружил в себе внутреннее достоинство и бросил курить, – объявил я запрограммированным голосом, мечтая, чтобы Чад не был так чертовски привлекателен, когда мы оказываемся с ним наедине.
– Вот оно что, – ухмыльнулся он. – Внутреннее достоинство, да?
– Да, – важно ответил я. – Ты был на вечере? Я тебя не видел.
– Знаю, что не видел. Зато я тебя видел. Ты беседовал с Дженсеном Эклзом.
– А ты знаешь Дженсена Эклза? – изумился я.
– По Кембриджу. Не выношу этого придурка. Тряпка. А ты его откуда знаешь?
– Мы были соседями в детстве, – сообщил я, – и вместе плескались в «лягушатнике».
– Да, готов поспорить, что так и было, маленький распутник, – прорычал Чад. – Хочешь, пойдем поужинаем?
Внутреннее достоинство, сказал я себе, внутреннее достоинство.
– Давай, Джей, – он соблазнительно придвинулся ко мне. – Мне необходимо провести серьезную дискуссию по поводу твоего джемпера. Он очень мил... И очень сексуально тебя обтягивает.
– Мне надо кое с кем встретиться, – в отчаянии прошептал я.
– Ну пойдем, Джаред.
– Нет, – отрезал я с такой твердостью, что даже сам удивился.
И он бросил на меня такой неприличный взгляд, что я чуть не бросился к нему с криком: «Бери меня! Бери меня!»
23:00. Только что позвонил Сэнди и рассказал ей о встрече с Чадом, а в придачу и о Дженсене Эклзе, с которым мама и Юна пытались свести меня на Фуршете из Индейки с Карри и который на сегодняшнем вечере оказался вполне привлекательным мужчиной.
– Подожди минутку, – перебила Сэнди. – Ты хочешь сказать – Дженсен Эклз? Адвокат?
– Да. А что – ты тоже с ним знакома?
– В общем, да. Ну, то есть мы с ним немного работали. Он невероятно милый и симпатичный. Кажется, ты говорил, что тот парень на Фуршете из Индейки с Карри был полный идиот.
Хм м м. Чертова Сэнди.
***
22 апреля, суббота
220 фунтов, сигарет – 0, порций алкоголя – 0, калорий – 1800.
Сегодня исторический и радостный день. После стольких лет, проведенных в попытках похудеть до 220 фунтов, я наконец достиг цели. И это не ошибка весов, это подтверждено джинсами. Я - Аполлон.
Сему факту нет никаких достоверных объяснений. На прошлой неделе я два раза ходил в спортзал, но это хоть и происходит редко, все же не так уж и необычно. Ел я нормально. Это просто чудо. Позвонил Тому, и он предположил, что, может быть, у меня солитер. Чтобы избавиться от него, сказал он, надо держать передо ртом миску с теплым молоком и карандаш. (Солитеры явно любят теплое молоко. Они его обожают.) Нужно открыть рот. И когда появится голова солитера, надо аккуратно намотать его всего на карандаш.
– Слушай, – сказал я Тому. – Этот червяк остается. Я люблю своего нового солитера. Я не только худой, я к тому же больше не хочу курить и хлестать вино.
– Ты что, влюбился? – с подозрением спросил Том ревнивым тоном.
Вот всегда он такой. Не то чтобы он хочет быть со мной. Но если человек одинок, меньше всего ему хочется, чтобы его лучший друг завязывал конструктивные отношения с кем нибудь еще. Я долго ломал голову, и вдруг меня осенила потрясающая идея. Я больше не влюблен в Чада. Я свободен.
Фэндом: CW RPS
Тип: RPS
Пейринг: Дженсен Эклз/Джаред Падалеки, упоминание Джаред Падалеки/Чад Майкл Мюррей
Жанр: юмор
Ретинг: PG-13
Дисклаймер: мне ничего не принадлежит, а жаль...
Статус: заморожен
Предупреждение: плагиат с книги Хелен Филдинг "Дневник Бриджит Джонс"
25 января, среда
235 фунтов (но я набит генуэзской пищей), порций алкоголя – 8, сигарет – 400 (по моим ощущениям), калорий – 3875.
У х х х. Встреча моей мечты проходила в интимном маленьком генуэзском ресторанчике неподалеку от квартиры Чада.
– М м м... Ну, ладно. Я поймаю такси, – неловко выпалил я, когда мы после ужина вышли на улицу.
И тут он нежно убрал волосы у меня со лба, приложил руку к моей щеке и поцеловал меня, настойчиво, страстно. Потом крепко меня обнял и глухо прошептал:
– Не думаю, чтобы тебе понадобилось такси, Джей.
Как только мы очутились в его квартире, мы бросились друг к другу, как звери: обувь, одежда быстро разлетелись по всей комнате.
– Мне кажется, эти джинсы неважно выглядят, – бормотал он. – Думаю, им будет лучше полежать на полу.
Он начал расстегивать молнию, шепча:
– Мы просто хотим хорошо провести время, о'кей? Не думаю, что стоит усложнять наши отношения.
И, сделав таким образом необходимое предостережение, он продолжил борьбу с молнией. Если бы не Сэнди с её теорией запудривания мозгов и не тот факт, что я только что вылакал большую часть бутылки джина, я бы, наверное, бессильно упал в его объятия. Но при данных обстоятельствах я резко вскочил, натягивая брюки обратно.
– Вот это и есть та самая ерунда! – невнятно объявил я. – Да как ты смеешь быть таким двуличным мошенником, трусливым и безответственным! Меня не интересует запудривание мозгов! До свидания!
Это было великолепно. Надо было видеть его лицо. Но сейчас я уже дома, в состоянии полного уныния. Может, я и правильно поступил, но знаю, что будет мне наградой: я закончу свои дни в полном одиночестве, и мое хладное тело съедят собаки.
***
6 февраля, понедельник
230 фунтов (тяжелый внутренний жир совершенно испарился – загадка), порций алкоголя – 1 (оч. хор.), калорий – 1800 (хор.)
Сегодня Чад вернется в офис. Я буду гордым и холодным, буду помнить, что у меня есть внутреннее чувство гордости и я не нуждаюсь в ком-либо, чтобы чувствовать себя самодостаточным, а особенно в нем. Не собираюсь писать ему никаких посланий и вообще замечать его, что бы ни случилось.
9:30. Хм м м. Кажется, Чада до сих пор нет.
9:35. Все ещё никаких признаков Чада.
9:36. О, боже. О, боже. Наверное, он влюбился в Нью Йорке и остался там.
9:47. Или поехал в Лас Вегас и там женился.
9:50. Хм м м. Пойду, проверю, все ли у меня в порядке с одеждой и прической, на случай, если он придет.
10:05. У меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я вернулся из уборной и увидела Чада, стоящего в Саймоном из отдела маркетинга у ксерокса. В последний раз, когда я его видел, он лежал на диване в полном замешательстве, пока я застегивал замок на своих джинсах и декламировал речь о запудривании мозгов. Теперь всем своим свежим и здоровым видом он будто говорил: «Я был в отъезде». Когда я проходил мимо, он бросил многозначительный взгляд на мою задницу и одарил меня широкой усмешкой.
10:30. На экране вспыхнула надпись «Вас ожидает сообщение». Нажал кнопку приема и прочитал:
Сообщение дня
Джей – холодная задница.
Чад
Я рассмеялся. Просто ничего не мог с собой поделать. Когда я обернулся в сторону его небольшого застекленного кабинета, он с каким-то облегчением и симпатией мне улыбался. Все равно не собираюсь ему отвечать.
10:35. Хотя не ответить – это как-то невежливо.
10:45. Боже, мне надоело!
10:47. Я просто пошлю ему крошечное дружеское сообщение, ничего особенного, надо же восстановить хорошие отношения.
11:00. Хи хи. Чтобы напугать Чада, я отослал сообщение от имени Сэры.
Сообщение для Чада
Довольно таки трудно достигнуть своей цели, заставляя персонал терять время на посторонние сообщения.
Сэра
P. S. Джинсы Джареда очень плохо себя чувствуют, и я отослала их домой.
22:00. Хм м м. Мы с Чадом весь день обменивались сообщениями. Но нет и намека на то, что я буду спать с ним.
Вечером снова позвонил родителям, но никто не ответил. Оч. странно.
***
22 февраля, среда
231,5 фунт, порций алкоголя – 2, сигарет – 9, выступов жира – 3 (неожиданное и омерзительное открытие: никогда раньше не сталкивался с этим фактом – сзади и на бедрах жир прямо таки выпирает под кожей. Завтра нужно возобновить подсчет калорий).
Том был совершенно прав. Я с головой погрузился в проблемы своих родителей и так устал отвечать на звонки обезумевшего от горя папы, что вряд ли вообще замечал Чада. И вот волшебный результат: он ходит вокруг меня кругами. Правда, сегодня я выставил себя полным придурком. Я заскочил в лифт, чтобы спуститься за сэндвичем, и чуть не налетела на Чада. Он беседовал с Саймоном из отдела маркетинга о каком-то футболисте, которого судья наказал за опасную игру после прострела в штрафную площадку.
– Вы слышали об этом, Джаред? – обратился ко мне Чад.
– О да! – соврал я, соображая, как бы прокомментировать данное событие. – Я считаю, что они поступили слишком строго. Конечно, нельзя играть с огнестрельным оружием, но он все же никого в результате не пристрелил, так что я не понимаю, из-за чего суд и вся эта шумиха.
Саймон уставился на меня как на сумасшедшего. Чад какое-то время тоже пристально рассматривал меня, а потом расхохотался. Он смеялся и смеялся, пока они вместе с Саймоном не вышли из лифта, а затем обернулся и произнес:
– Выходи за меня.
И двери лифта закрылись между нами. Хм м м м.
***
18 апреля, вторник
230 фунтов, порций алкоголя – 7 (о, боже), 30 сигарет, калорий (боюсь даже думать об этом), лотерейных билетов – 1 (отлично).
Вечер сразу начался плохо, когда я не увидел никаких знакомых, чтобы представить их друг другу. Нашел себе коктейль, а потом заметил Сэру, которая беседовала с Джеймсом из «Телеграф». Уверенно приблизился к ним готовый к действию, но вместо того, чтобы сказать: «Джеймс, Джаред из Нортгемптоншира, он отличный спортсмен» (я собираюсь в ближайшее время снова начать ходить в спортзал), Сэра просто продолжила беседу – которая уже сильно перевалила двухминутную отметку – и проигнорировала меня. Я какое то время послонялся вокруг, чувствуя себя полным идиотом, а затем увидел Саймона из отдела маркетинга. Ловко прикинувшись, что вовсе и не собирался вступать в разговор с Сэрой, я целенаправленно устремился к нему, приготовившись воскликнуть: «Саймон Барнетт!» в стиле Тины Браун. Однако, уже почти достигнув цели, я заметил, что, к несчастью, Саймон из отдела маркетинга разговаривает с Джулианом Барнсом. Подозревая, что мне вряд ли удастся полностью выкрикнуть: «Саймон Барнетт! Джулиан Барнс!» с требуемой радостью и нужным тоном, я нерешительно покружил возле них и начал робко отходить, но в этот момент Саймон раздраженным и высокомерным тоном (который он почему-то не использует, когда пристает ко мне у ксерокса) поинтересовался:
– Ты что то хотел, Джаред?
– Ах! Да! – я страшно перепугался, не в силах сообразить, что бы такое я мог хотеть. – Ах м м...
– Да да? – Саймон и Джулиан Барнс в ожидании уставились на меня.
– Вы не знаете, где здесь туалеты? – выпалил я.
Черт. Черт. Зачем? Зачем я это сказал? Я заметил, как тонкие, но красивые губы Джулиана Барнса тронула чуть заметная улыбка.
– А, на самом деле, думаю, они где-то там.
– Чудесно, спасибо, – пролепетал я и бросился к выходу.
Оказавшись за вертящейся дверью, я бессильно прислонился к стене, пытаясь восстановить ровное дыхание и повторяя про себя: «Внутреннее достоинство, внутреннее достоинство». Хотя это и не очень помогало, другого способа у меня не было.
Я тоскливо посмотрел на лестницу. Мысль о том, что можно пойти домой, надеть пижаму и включить телек, начала казаться мне невероятно привлекательной. Но вспомнив свои Цели на Вечер, я глубоко вдохнул через нос, пробормотал: «Внутреннее достоинство», толкнул дверь и нырнул обратно в толпу. Сэра все ещё стояла у двери и болтала со своими ужасными подругами Пигги и Арабеллой.
– А, Джаред, – обратилась она ко мне. – Ты пойдешь за выпивкой?
И Сэра сунула мне свой пустой бокал. Когда я вернулся с тремя порциями вина с «Перье», беседа была в полном разгаре.
– Должна сказать, я считаю, что это позор. В наше время целое поколение людей узнает великие произведения литературы – Остин, Диккенса, Шекспира – из телевизора!
– Да, точно. Это абсурд. Кошмар!
– Именно так. Они думают, то, что они видят, когда перескакивают с канала на канал между «Вечеринкой у Ноэля» и «Встречей с незнакомкой», – на самом деле Остин или Элиот.
– «Встреча с незнакомкой» идет по субботам, – вставил я.
– Извини? – переспросила Сэра.
– По субботам. «Встречу с незнакомкой» показывают в субботу в семь пятнадцать, после «Гладиаторов».
– И что? – усмехнулась Сэра, многозначительно взглянув на Арабеллу и Пигги.
– Эти большие телевизионные версии обычно не показывают вечером в субботу.
– Ой, смотрите, вон Дженсен! – перебила Пигги.
– Ах, боже мой, – закатила глаза Арабелла. – Он ушел от своей жены, верно?
– Я имел в виду, что, когда показывают экранизации литературных шедевров, по другим программам ничего хорошего, вроде «Встречи с незнакомкой», не идет, так что вряд ли многие станут переключать каналы.
– А, так «Встреча с незнакомкой» хороша, это ты хочешь сказать? – глумилась Сэра.
– Да, очень хороша.
– А ты понимаешь, Дженсен, что «Мидл марч» – это изначально книга, а не мыльная опера?
Ненавижу Сэру, когда она себя так ведет. Глупая старая корова.
– Ой, а я думал, что это мыльная или шампунная опера, – угрюмо заявил я, схватил целую горсть печений, которые проносили мимо, и затолкал себе в рот.
Подняв глаза, я обнаружил прямо перед собой темноволосого мужчину в костюме.
– Привет, Джаред, – поздоровался он.
Я чуть не открыл рот и не выронил оттуда печенье. Это был Дженсен Эклз. Но на нем не было свитера с ромбами а ля пожилой спортивный комментатор.
– Привет, – пробубнил я с полным ртом, пытаясь собраться с мыслями. Затем, вспомнив статью, я обернулся к Сэре.
– Дженсен. Сэра... – начал я и в ужасе замер.
Что сказать? Сэра очень противная и все свободное время занимается тем, что помыкает мною? Дженсен очень богатый, и у него экс жена жестокой расы?
– Да? – не вытерпел Дженсен.
– ...моя начальница, она покупает квартиру в Фулхеме, а Дженсен, – в отчаянии обернулся я к Сэре, – знаменитый адвокат по правам человека.
– О, здравствуйте, Дженсен. Я знаю о вас, конечно, – изрекла Сэра, как будто она была королевой матерью, а он герцогом Эдинбургским.
– Дженсен, привет, – вмешалась Арабелла, широко распахнув глаза и моргая ими как то по особенному (видимо, она считала, что это делает её очень привлекательной). – Как давно тебя не было видно! Как тебе Нью Йорк?
– Мы как раз обсуждали культурные приоритеты, – загудела Сэра. – Джаред принадлежит к тем людям, которые считают, что момент, когда на экране снова загорается надпись «Встреча с незнакомкой», ничем не отличается от монолога из «Отелло».
И она затряслась от хохота.
– Вот как. Тогда, несомненно, Джаред – знаменитый постмодернист, – улыбнулся Дженсен Эклз. – А это Майкл, – и он сделал жест в сторону невысокого стройного молодого человека, блестевшего лысиной как зеркальная поверхность, подошедшего к нему. – Майкл знаменитый адвокат по семейному праву.
У меня было такое чувство, что он надо мной издевается. Наглая сволочь.
– Должен признаться, – произнес Майкл с понимающей улыбкой, – мне всегда казалось, что людей, рассуждающих о классике, стоит заставлять доказывать, что они читали книгу, а уж затем давать им смотреть телеверсию.
– Совершенно с вами согласна, – поддакнула Сэра, издавая новые взрывы хохота. – Какая чудесная идея!
Я видел, как она старается приспособиться к мнениям Дженсена и Майкла, а вокруг стола толчется целая орава Пухов и Пигги.
– Им нельзя давать слушать мелодию Кубка мира, – хихикала Арабелла, – пока они не докажут, что до конца прослушали «Турандот»!
– Хотя, конечно, во многом, – неожиданно серьезно продолжил Майкл, как будто решив, что разговор пошел по неверному пути, – демократизация нашей культуры – вещь хорошая...
– Не считая Бенни Хилла, которого стоило утопить при рождении! – взвизгнула Сэра.
Невольно взглянув на её зад и подумав: «Чья бы корова мычала», я заметил, что Дженсен сделал то же самое.
– Но что я ненавижу, – Майкл говорил резко и весь даже перекосился, как будто выступал на диспуте в Оксбридже, – так это тот... тот самонадеянный индивидуализм, из за которого каждое новое поколение считает, что может создать мир заново.
– Но именно это они и делают, – мягко возразил Дженсен.
– Ну что ж, если ты собираешься рассматривать вещи на этом уровне... – защищался Майкл.
– На каком уровне? – удивился Дженсен. – Это не уровень, это прекрасная точка зрения.
– Нет. Нет. Извини, но ты специально твердишь ерунду, – Майкл весь раскраснелся. – Я не говорю об обновляющем деконструкционалистском свежем взгляде. Я говорю о предельной вандализации культурной структуры.
Мне показалось, что Дженсен сейчас расхохочется.
– Я лишь хочу сказать, что если вы проводите такую оригинальную, морально неустойчивую линию вроде «“Встреча с незнакомкой” – великолепная передача»... – и Майкл бросил презрительный взгляд в мою сторону.
– Да нет, просто мне действительно нравится «Встреча с незнакомкой», – заявил я. – Хотя мне кажется, было бы лучше, если бы участники сами отвечали на вопросы, а не читали эти идиотские готовые ответы с каламбурами и сексуальными намеками.
– Точно, – кивнул Дженсен.
– Правда, я не выношу «Гладиаторов». Из за них я чувствую себя неуклюжим, – добавил я. – Ну что ж, приятно было с вами поболтать. Всего хорошего!
Я стоял и ждал пальто, размышляя, насколько присутствие или отсутствие свитера с ромбами может изменить человека, как вдруг почувствовал чьи то руки у себя на талии.
– Чад!
– Джей! Что такое, почему ты так рано убегаешь? – он наклонился и поцеловал меня. – М м м м м, ты прекрасно пахнешь, – и он тут же предложил мне сигарету.
– Нет, спасибо. Я обнаружил в себе внутреннее достоинство и бросил курить, – объявил я запрограммированным голосом, мечтая, чтобы Чад не был так чертовски привлекателен, когда мы оказываемся с ним наедине.
– Вот оно что, – ухмыльнулся он. – Внутреннее достоинство, да?
– Да, – важно ответил я. – Ты был на вечере? Я тебя не видел.
– Знаю, что не видел. Зато я тебя видел. Ты беседовал с Дженсеном Эклзом.
– А ты знаешь Дженсена Эклза? – изумился я.
– По Кембриджу. Не выношу этого придурка. Тряпка. А ты его откуда знаешь?
– Мы были соседями в детстве, – сообщил я, – и вместе плескались в «лягушатнике».
– Да, готов поспорить, что так и было, маленький распутник, – прорычал Чад. – Хочешь, пойдем поужинаем?
Внутреннее достоинство, сказал я себе, внутреннее достоинство.
– Давай, Джей, – он соблазнительно придвинулся ко мне. – Мне необходимо провести серьезную дискуссию по поводу твоего джемпера. Он очень мил... И очень сексуально тебя обтягивает.
– Мне надо кое с кем встретиться, – в отчаянии прошептал я.
– Ну пойдем, Джаред.
– Нет, – отрезал я с такой твердостью, что даже сам удивился.
И он бросил на меня такой неприличный взгляд, что я чуть не бросился к нему с криком: «Бери меня! Бери меня!»
23:00. Только что позвонил Сэнди и рассказал ей о встрече с Чадом, а в придачу и о Дженсене Эклзе, с которым мама и Юна пытались свести меня на Фуршете из Индейки с Карри и который на сегодняшнем вечере оказался вполне привлекательным мужчиной.
– Подожди минутку, – перебила Сэнди. – Ты хочешь сказать – Дженсен Эклз? Адвокат?
– Да. А что – ты тоже с ним знакома?
– В общем, да. Ну, то есть мы с ним немного работали. Он невероятно милый и симпатичный. Кажется, ты говорил, что тот парень на Фуршете из Индейки с Карри был полный идиот.
Хм м м. Чертова Сэнди.
***
22 апреля, суббота
220 фунтов, сигарет – 0, порций алкоголя – 0, калорий – 1800.
Сегодня исторический и радостный день. После стольких лет, проведенных в попытках похудеть до 220 фунтов, я наконец достиг цели. И это не ошибка весов, это подтверждено джинсами. Я - Аполлон.
Сему факту нет никаких достоверных объяснений. На прошлой неделе я два раза ходил в спортзал, но это хоть и происходит редко, все же не так уж и необычно. Ел я нормально. Это просто чудо. Позвонил Тому, и он предположил, что, может быть, у меня солитер. Чтобы избавиться от него, сказал он, надо держать передо ртом миску с теплым молоком и карандаш. (Солитеры явно любят теплое молоко. Они его обожают.) Нужно открыть рот. И когда появится голова солитера, надо аккуратно намотать его всего на карандаш.
– Слушай, – сказал я Тому. – Этот червяк остается. Я люблю своего нового солитера. Я не только худой, я к тому же больше не хочу курить и хлестать вино.
– Ты что, влюбился? – с подозрением спросил Том ревнивым тоном.
Вот всегда он такой. Не то чтобы он хочет быть со мной. Но если человек одинок, меньше всего ему хочется, чтобы его лучший друг завязывал конструктивные отношения с кем нибудь еще. Я долго ломал голову, и вдруг меня осенила потрясающая идея. Я больше не влюблен в Чада. Я свободен.